Алексей Макеев - На полшага впереди смерти
– Две бутылки самогона, «Беломора» пачка.
Не забудем мы тебя, белая горячка.
Надо Йогу молока выписать за вредность. Хотя, похоже, ему все это нравится. Если так, то не молока, а яда. Потому что так жить нельзя.
– Папка заинтересовался рептилоидами, – отметила дочура, которая ко второму часу ночи, видимо, вполне выспалась и решила прошвырнуться по квартире.
– А ты откуда про них знаешь? – удивился Капанадзе.
– Так все знают. У нас проректор рептилоид.
– Да?
– Или очень хочет им казаться. Ну что, пустишь меня к Интернету?
– Владей. – Капанадзе освободил место, и ребенок погрузился в Сеть, выкликнул какую-то фермерскую игру, шепча под нос «сейчас мы удобрений подсыплем».
На следующий день, придя на работу на полчаса раньше, Капанадзе увидел, как Йог барабанит по клавишам ноутбука, а за его спиной стоит Айфоныч и дает ценные советы.
– Удивительный трудовой энтузиазм, – покачал Капанадзе головой. – Обычно вас не дождешься на работу.
– Так маза пошла, – пояснил Айфоныч.
– Какая маза?
– С Викой с темы о любовных приворотах уже на тантрический секс соскользнули.
– И что?
– Значит, встреча не за горами, – сказал Йог. – Забьем ей стрелу в ресторанчике.
– И там, на почве астрального единения душ, выбьешь из нее все, – поддакнул Айфоныч.
– Молодца, – кивнул Капанадзе. – Только в астрал глубоко не погружайтесь. А то галоперидола потом на вас не напасешься.
– Чего сразу галоперидол? – возмутился Йог. – Это мракобесие – все нестандартные идеи заливать галоперидолом.
– Ты чего, в Нибиру веруешь? – спросил Капанадзе, подкованный ночным походом в Сеть.
– Я дурак, что ли? Девяносто девять процентов этой эзотерики ересь, фантастика и беллетристика.
– Йог вернулся на землю грешную, – всплеснула руками Принцесса.
– Среди этого информационного шума есть один процент правды. И он перекрывает все, что мы знали и знаем о природе.
– Прошлые жизни, где ты был городовым в Твери, – хмыкнул Капанадзе.
– Но ведь был же! – воскликнул Йог.
– Ой, кто бы знал, как мне тяжело с вами, – покачал головой Капанадзе.
Он уселся за стол, просмотрел сводки происшествий, которые взял в дежурке. Под Москвой тройное убийство – двух вооруженных быков застрелили и какую-то женщину. Разборки наверняка. Но что-то кольнуло в его сердце, интуиция просигналила, но как-то слабо. Трудно представить, как эта разборка может иметь отношение к их делу.
В девять часов Капанадзе отправился к начальнику отдела на совещание. Когда вернулся, Йог воодушевленно барабанил по клавишам ноутбука:
«– Хочу почувствовать тепло твоих рук и чистоту исходящих вибраций.
– Это ты так на свидание набиваешься?
– Это я так предлагаю посидеть в кафешке. Как ты считаешь?
– Предложение заманчивое.
– Я погляжу тебе в глаза.
– И увидишь в них бездну.
– Увижу в них сияние звезд».
– Сияние звезд. – Капанадзе ехидно хохотнул. – Поэт!
– Женщины любят всякие красивости, – поддержал товарища Айфоныч.
В итоге переписки забились на сегодняшний вечер.
– Толкаете вы, товарищ командир, меня на разврат и пьянство. – Йог захлопнул ноутбук. – По девятке хоть кафешку оплатят?
– Месяц рапорта будешь писать о списании денег на оперативные расходы по графе «пьянство и бабы», – сказал Капанадзе. – С общака возьмешь.
В общаке скапливались деньги из непредвиденных доходов – бывают такие в полиции, притом не обязательно связанные с коррупционной деятельностью. Хранителем общака была Принцесса как самая ответственная, дисциплинированная и почти не пьющая.
Йога отпустили домой приодеться.
– Везет некоторым, – с ностальгией произнесла Принцесса. – Внедрение. Настоящая работа.
Что такое внедрение, она знала не понаслышке. После юридического университета МВД папа-депутат нашел ей, как ему казалось, теплое местечко в городском Управлении по борьбе с экономическими преступлениями. Там руководители оказались людьми отзывчивыми и направили молодую энергию в нужное русло – посылали ее внедряться в подпольные казино, игровые клубы и документировать их противоправную деятельность. При этом ходила она туда одна, никто и не думал ее хоть как-то подстраховывать. Через некоторое время по клубам пошел слушок, что за несколько часов перед налетом полицаев там бывает девушка, и даже фото ее размножили. Как ее не убили – одному Господу известно. Папа-депутат, узнав об этих ее подвигах, чуть не заработал разрыв сердца и перевел ее в МУР якобы на штабную работу. Теперь душа Принцессы просила полета.
Вечером Йога провожали, как на сватовство. Айфоныч побрызгал его своим дорогим французским одеколоном и снял пафосные часы за десятку тысяч долларов, которые ему подарил по окончании института разбогатевший на банковской деятельности дедушка-чекист. Принцесса причесала его, поправила перекошенный воротник рубашки, чуть не всплакнула, но тут же посуровела и оценила результат совместных трудов:
– Сойдешь для сельской местности.
Капанадзе напутствовал:
– На первой свиданке с расспросами сильно не лезь. Сначала войди в доверие. Жди, может, сама заговорит. Легенду помнишь свою?
– Экономист в фирме «РОСТ». – Йог назвал контору одного знакомого, который всегда помогал им.
– Слишком не увлекайся внедрением, а то понравится, – сказал Капанадзе и тут же подумал, что фраза получилась двусмысленной.
– Да ладно, – махнул рукой Йог. – Не маленький. Вы как на войну провожаете.
– Во, – кивнул Капанадзе. – Именно война. Незримый фронт…
Глава 27
Штирлица из Йога как-то не получилось. Бессмертный полковник Исаев был облико морале, давил нереальным интеллектом, видел всех насквозь, слизывая информацию раньше, чем она была произнесена вслух. Был еще вариант шпиона-соблазнителя Джеймса Бонда. Это который, используя свою неотразимость и невероятную сексуальную ауру, гипнотизирует дам, заставляя забыть Родину, семью и присягнуть на верность Английской короне. Но эта роль тоже не для средних умов.
Йог просто поплыл по воле волн и в кафе «Ми пьяче» на Покровке после третьего бокала вина как-то подзабыл о своем геройском предназначении в незримой войне. Позабыл о заковыристых вопросах и планах втереться в доверие. Зато как-то очень естественно и просто втерся на большой диван в квартире Вики.
Работа целого коллектива не прошла даром. Вика клюнула на Йога. А общак похудел еще и на стоимость двух бутылок шампанского, бутылки виски и такси до Чертаново.
Квартира была небольшая, но уютная. Со шкафом-купе, огромным диваном, компьютерным столом с дорогим ноутбуком.
Вика оказалась девушкой сперва податливой, а потом изощренной. В результате к конструктивному общению Йог оказался готов только под утро.
– Ты никак на работу собрался? – спросила она.
– Надо бы, – лениво протянул Йог, которому больше всего сейчас хотелось забыть о службе. Он бы завис тут на недельку-другую.
Голова после шампанского немножко побаливала, но все равно было очень даже неплохо.
Вика, умело закутавшаяся в простыню именно так, чтобы все основное было напоказ, заявила:
– Вот и мне на работу. Но я могу отпроситься. А ты?
– Я тоже, – с сомнением произнес Йог.
А с другой стороны – что такого. Он же не прогуливает. Он на боевом задании. Можно сказать, пули свистят. Стоны раненых. Или не раненых, очень даже здоровых.
В результате он позвонил Айфонычу и объявил:
– Скажи боссу, что буду попозже. У меня все нормально.
– Как там?
– Ну… Нормально.
Айфоныч, видимо, услышал голос «милый, ну ты скоро», хмыкнул с пониманием и завистью.
Как быстро все закрутилось. И как-то все не туда. Вчера в кафе весь разговор скомкался до проблем астрологии. Вика с умным видом узнала его дату и место рождения, залезла в планшетник и объявила, что у молодого человека избыток сексуальной энергии, нужен оператор, чтобы направить ее в нужное русло. А также, что идет он по неправильному пути – ему надо быть военным или пожарником.
– Или полицейским, – брякнул он тогда.
– Или полицейским, – кивнула она. – А ты в офисе гниешь. В общем, поехали, Родион.
– К тебе?
– Ну, конечно…
Вот так вчера и поговорили. А к главному он даже не подступился.
Вика принесла кофе со сливками.
Мысли у Йога путались, и он никак не мог сообразить, как перевести разговор на Маргариту. Но тут ему помогла Вика:
– Москва все-таки тяжелый город для жизни. Она меня тяготит.
– А ты не местная? – деланно удивился Йог.
– Да, мы люди не местные. Из Саратова. Уже пятый год в Москве и никак не привыкну.
– Снимаешь квартиру?
– Ипотека.
– Молодец.
– Кабала. Вся наша жизнь кабала. Кому-то все дается. – Вика выразительно кивнула на часики Айфоныча за десять тысяч долларов. – А кто-то пашет, как на каторге.
